(no subject)
Десять дней после выборов, два дня после знаменитого митинга на Болотной. В Москве то ли дождь со снегом, то ли снег с дождем, мерзость, слякоть. Я стою на перекрестке, на входе в огромную лужу, жду зеленого. На той стороне бригада чучмеков долбит асфальт, кладут какой-то очередной кабель. Рядом со мной стоит человек неопределенного возраста, не то еще дядечка, не то уже дедушка. Человек явно возбужден последними событиями. Человек вещает соседу:
- А вот эти все таджики, узбеки, они же в банды сбиваются, режут, насилуют! Я бы их!.. Сказать власти надо: перестрелять их всех! Я за это голосовал!
Включается зеленый. Таджики-узбеки на той стороне по-прежнему мирно долбят асфальт. Я глубоко задумываюсь: точно ли я хочу, чтобы в этой стране была настоящая демократия? Демократия – это же власть народа, а в народе таких дядечек-дедушек – если не половина, то процент всяко уж побольше, чем так называемой интеллигенции. Че-то мне ссыкотно…
- А вот эти все таджики, узбеки, они же в банды сбиваются, режут, насилуют! Я бы их!.. Сказать власти надо: перестрелять их всех! Я за это голосовал!
Включается зеленый. Таджики-узбеки на той стороне по-прежнему мирно долбят асфальт. Я глубоко задумываюсь: точно ли я хочу, чтобы в этой стране была настоящая демократия? Демократия – это же власть народа, а в народе таких дядечек-дедушек – если не половина, то процент всяко уж побольше, чем так называемой интеллигенции. Че-то мне ссыкотно…
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
надо дважды подумать
Re: надо дважды подумать
Re: надо дважды подумать
no subject