(no subject)

[kot_kam]

Обычно первая по весне вылазка на природу – это поход на кладбище на Радоницу. Печальное вроде бы дело, но я эти походы люблю, и в скорбь они меня не вгоняют: все знакомые мне лично родственники, что там лежат, померли своей смертью, не сказать, чтоб преждевременно (дай Бог нам с вами дожить до 96 лет, как бабка Анна, или хотя бы до 85, как бабка Нина – ну, или не дай Бог, от вкуса зависит). А кладбище у нас Ваганьковское, славное, старое, заросшее кленами, сиренью и могучими старыми липами. Весна нынче поздняя, так что деревья еле распускаются (в прошлом-то году все было уже зеленое), но птицы уже активно распевают, и вороны, отожравшиеся за Пасху (сколько бабушкам ни твердят в церквах, что на Пасху на кладбище ходить не стоит, а они послушают, покивают, да и пойдут прибраться на могилке да покрошить покойнику крашеное яичко: как же! Традиция!), ждут продолжения банкета. Опять же, на могилы смотреть, в сущности, довольно прикольно. Матушкин приятель, мужик одинокий и конкретный, чья семейная могила где-то поблизости от нас, похоронив мать, поставил на могилке табличку, и себя туда вписал. Только год смерти пока не вставил, за неимением. А что, вполне разумно! Тем, кто будет хоронить, меньше возиться придется. А, например, на аллее, ведущей к нашему участку, стоит плита черного мрамора, на которой изображен мужик со своим сеттером. Ну правильно, скорбный сеттер на могилке ничем не хуже какого-нибудь ангела.