![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Jun. 1st, 2012 12:08 pmОбожемой, неужели? До собаки, кажется, начинает доходить, что значит «с тобой не хотят играть». В смысле, что если играть не хотят, не надо наскакивать, тявкать и бить лапой в надежде, что сейчас все-таки поиграют.
У него есть уже довольно старые знакомые: сука лабрадора Ваня, старая и жирная, но все еще довольно игривая, и китайский хохлатый Джоня, та самая скорбная лысая лошадь. Эти двое всегда гуляют вместе (ну, в смысле, не они, а их хозяйки, ну, понятно), и миттеля, в принципе, любят. Ваня поиграть всегда не прочь, правда, предпочитает игрушки и палочки, а не других собак, ну, а Джоня и так-то не особо игруч, а тут ему еще лапку прооперировали, и теперь он печально бегает с нею наперевес, как старый солдат, который не знает слов любви. Ну, и миттель радостно играл с Ваней (точнее, носился за Ваней, которой я кидал палочку), а Джоня тем временем подошел ко мне, погладиться и пожаловаться на нелегкую собачью жизнь. Миттель, естественно, тут же прибежал тоже – так вот, он не стал на Джоню напрыгивать и наскакивать. Он пару раз его заботливо лизнул, куда дотянулся, и поскакал дальше играть с Ваней. Возможно (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить), осенью жизнь нашего кота наконец-то пойдет на лад, и ему не придется больше страшно шипеть и завывать, чтобы донести мысль, что наскакивать на него НЕ НАДО. Стучу по дереву.
Кстати, подозреваю, что, когда собака перестанет напрыгивать и наскакивать, кот несколько расстроится. ;-)
* * *
Благодаря тому, что шнауцерам больше не купируют хвосты, нашему щенку стала доступна традиционная щенячья забава: ловля собственного хвоста. Да, сворачивается краковской колбасой и крутится, догоняя свой хвост, сперва в одну сторону, потом в другую. Самостоятельно он его поймать не в состоянии, но, если взять хвост и дать ему в зубы, грызет его с большим удовольствием. Вообще, у собак, как и у кошек, хвосты живут какой-то совершенно своей, отдельной жизнью, и о том, что хвост – тоже часть тела, звери обычно догадываются только тогда, когда хвост как-то страдает.
У него есть уже довольно старые знакомые: сука лабрадора Ваня, старая и жирная, но все еще довольно игривая, и китайский хохлатый Джоня, та самая скорбная лысая лошадь. Эти двое всегда гуляют вместе (ну, в смысле, не они, а их хозяйки, ну, понятно), и миттеля, в принципе, любят. Ваня поиграть всегда не прочь, правда, предпочитает игрушки и палочки, а не других собак, ну, а Джоня и так-то не особо игруч, а тут ему еще лапку прооперировали, и теперь он печально бегает с нею наперевес, как старый солдат, который не знает слов любви. Ну, и миттель радостно играл с Ваней (точнее, носился за Ваней, которой я кидал палочку), а Джоня тем временем подошел ко мне, погладиться и пожаловаться на нелегкую собачью жизнь. Миттель, естественно, тут же прибежал тоже – так вот, он не стал на Джоню напрыгивать и наскакивать. Он пару раз его заботливо лизнул, куда дотянулся, и поскакал дальше играть с Ваней. Возможно (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить), осенью жизнь нашего кота наконец-то пойдет на лад, и ему не придется больше страшно шипеть и завывать, чтобы донести мысль, что наскакивать на него НЕ НАДО. Стучу по дереву.
Кстати, подозреваю, что, когда собака перестанет напрыгивать и наскакивать, кот несколько расстроится. ;-)
* * *
Благодаря тому, что шнауцерам больше не купируют хвосты, нашему щенку стала доступна традиционная щенячья забава: ловля собственного хвоста. Да, сворачивается краковской колбасой и крутится, догоняя свой хвост, сперва в одну сторону, потом в другую. Самостоятельно он его поймать не в состоянии, но, если взять хвост и дать ему в зубы, грызет его с большим удовольствием. Вообще, у собак, как и у кошек, хвосты живут какой-то совершенно своей, отдельной жизнью, и о том, что хвост – тоже часть тела, звери обычно догадываются только тогда, когда хвост как-то страдает.
