(no subject)
Aug. 13th, 2006 08:28 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kot_kamКЕМПИНГ
Двадцать лет тому назад, когда мы с матушкой впервые приехали на Селигер, места там были дикие, глухие, и посещаемые в основном кондовыми туристами-байдарочниками. Однако лет восемь тому назад Селигер вдруг сделался модным курортом, и с тех пор он, увы, все моднеет и моднеет. Люди победнее покупают себе выморочные дома, желательно – поближе к озеру; люди побогаче просто скупают участки земли на берегу и строят там с нуля что-нибудь более или менее грандиозное. К последнему аборигены и старые дачники относятся с подозрением: вот так вот застроят, потом и к озеру не подойдешь. Неведомый магнат, купивший изрядный кусок непроходимого ольшаника на полпути между нашей и соседней деревнями, выглядел тем более подозрительно. Нет, подходы к озеру он перекрывать не пытался (ха! Попробовал бы он! Этим пляжем все ходят из деревни в деревню), но со стороны дороги первым делом возвел два каменных столба, как на въезде в помещичью усадьбу, навесил решетчатые ворота, и рядом поставил табличку: “Проход воспрещен! Частное владение”. Ничего хорошего это не сулило. Впрочем, в целом неведомый частный владелец вел себя мирно, хотя и странно. Вторым делом он отгрохал на берегу огромную восьмигранную беседку в два этажа, и возвел пару сооружений, которые все приняли за вагончики для рабочих. Стало ясно, что тут назревает не меньше, чем дворянское гнездо, и строиться будут всерьез.
Однако же этим летом обнаружилось, что замысел был куда скромнее и практичнее. Владелец участка вырубил полосу ольшаника от большака до самого озера (отчего ворота, прежде стоявшие в густой чаще, оказались всего-навсего двумя столбами в чистом поле, и теперь смотрятся довольно жалко), сколотил еще несколько “вагончиков” и прочих сооружений, провел электричество, и перед воротами вместо “Проход воспрещен” повесил новую табличку: “ЗДЕСЬ КЕМПИНГ. “РОМАШКА-БРИЗ”. (Мало того, он еще потрудился напечатать довольно красочные буклеты и разложить их на осташковском автовокзале, откуда обычно и начинает свой путь турист селигерский обыкновенный. Но о буклетах речь впереди). И принялся стричь купоны. Цены, надо сказать, довольно божеские. Не дороже, чем в Крыму. Дощатый домик-вагончик на четверых, с плиткой (а следовательно, с электричеством) – 400 рэ в сутки. Палатка типа “закрытый тент”, тоже на четверых – 300. Поставить свою палатку – 100 рэ в сутки. Прокат резиновой лодки – 100 в час, за сутки 200. “Беседка” оказалась “кафе”, она же “магазин”. И так далее. Короче, по сравнению с ценами на “старых”, всем известных турбазах типа “Сокола”, при сопоставимом уровне сервиса – коммунизм просто.
Конечно, эта штука имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Во-первых, владелец кемпинга, тот самый Ваня Кедров, на пару с нашей деревенской активисткой выжил с нашего берега “диких” туристов: а то, бывало, в разгар сезона на пляж выйти нельзя было, через каждые пять метров палатки стоят и удочки в песок воткнуты. Я молчу про сортиры в кустах и мусор на пляже. Во-вторых, само по себе хорошо, что есть кемпинг с минимальным уровнем комфорта (мне-то оно не надо, у меня там дом, но, если ехать куда-нибудь в новое место, я предпочел бы такой вот кемпинг, куда не надо переть на горбу собственную палатку и где можно запереть вещи в домике и уйти, не боясь, что оставленную палатку обчистят). Короче, я думаю, что если бы по всему Селигеру натыкать десятка два таких вот кемпингов, это помогло бы слегка расчистить озеро от дикарей (а вы знаете, как они гадят? А вы думаете, они за собой убирают?) С другой стороны, о тихих закатах над озером можно теперь забыть: в кемпинге по вечерам дискотека. Но, в целом, кемпинги Селигеру скорее в плюс, чем в минус. Какое-никакое, а все-таки возрождение местной экономики. Ведь ясно уже, что на тамошнем сельском хозяйстве можно ставить крест. Земледелием там можно было заниматься только с большого горя: много у вас на морене, то есть на песке с валунами, вырастет? Животноводство – еще туда-сюда, но животноводством можно заниматься где угодно, а Селигер – один, и пасти коров там, где при минимальных вложениях действительно можно с туристов деньги грести лопатой, по меньшей мере глупо.
Кстати, сейчас Осташков – по крайней мере, мыслящая его часть, - бурлит. Селигер участвует в конкурсе на право называться “туристско-рекреационной зоной международного класса”. Аборигены не в восторге. Они резонно полагают, что купоны стричь если кто и будет, то начальство, а продукты в магазинах вздорожают для всех. Мы, местные дачники, тоже не в восторге. В конце концов, мы ехали сюда за тишиной и покоем, а “туристско-рекреационная зона” – известно, что: шум, попса, толпы народу. Но нам уже, в сущности, терять нечего: сейчас, по сути, творится то же самое, только неорганизованное. И есть надежда, что до нашего медвежьего угла оно не доберется.
Да, так вот, а когда мы вернулись в Осташков, Глюк, пока я топтался в очереди за билетами на автобус, обнаружил те самые буклетики “Ромашки-Бриза”. Которые доставили нам несколько минут счастья. Ну кто бы мог подумать, что те славные самодельные скамеечки и столик из обрезков бревен на небольшом причале – не что иное, как “плавучее кафе”? Сразу, естественно, вспомнились “Особенности национальной рыбалки” с подобным сооружением, только масштабами побольше, гордо отплывающим от пристани. Впрочем, не волнуйтесь: “плавучее кафе” надежно стоит на сваях, да если даже и отплывет, никуда не денется – воды там воробью по колено. “Мелководный пляж” – как нельзя более точное определение. Матушка ту часть берега зовет “Анапой”, потому что для того, чтобы зайти хотя бы выше колена, надо отойти от берега метров на пятьдесят. При нашем климате, далеко не анапском, это может стать проблемой… Но больше всего нас порадовал стих на развороте буклета (напечатанный, кстати, поверх фотки, не имеющей никакого отношения к нашему плесу): “Если ты в душе турист – приезжай в “Ромашка-Бриз”!” Наши литературно образованные души возмутились такой поганой рифмой, и мы машинально принялись сочинять что-нибудь поприличнее. Первая рифма, естественно, пришла мне в голову тут же – осталось подобрать остальные слова. “Земли наши – заебись! Приезжай в “Ромашка-Бриз”!” Однако и эта рифма оставляла желать лучшего. Кроме того, Глюк поставил мне на вид, что такое напечатать никак нельзя. После нескольких часов мозгового штурма (“Таких людей, как этот Брут, поберегись: они сопрут!”), в ходе которого родилось немало таких шедевров, как “Любой исполнят ваш каприз в кемпинге “Ромашка-Бриз”, или “Чистый воздух – твой девиз? Приезжай в “Ромашка-Бриз”!”, мы, наконец, спохватились, что эту рекламную кампанию нам никто не оплатит, и усилием воли заставили себя прекратить безобразия.
Двадцать лет тому назад, когда мы с матушкой впервые приехали на Селигер, места там были дикие, глухие, и посещаемые в основном кондовыми туристами-байдарочниками. Однако лет восемь тому назад Селигер вдруг сделался модным курортом, и с тех пор он, увы, все моднеет и моднеет. Люди победнее покупают себе выморочные дома, желательно – поближе к озеру; люди побогаче просто скупают участки земли на берегу и строят там с нуля что-нибудь более или менее грандиозное. К последнему аборигены и старые дачники относятся с подозрением: вот так вот застроят, потом и к озеру не подойдешь. Неведомый магнат, купивший изрядный кусок непроходимого ольшаника на полпути между нашей и соседней деревнями, выглядел тем более подозрительно. Нет, подходы к озеру он перекрывать не пытался (ха! Попробовал бы он! Этим пляжем все ходят из деревни в деревню), но со стороны дороги первым делом возвел два каменных столба, как на въезде в помещичью усадьбу, навесил решетчатые ворота, и рядом поставил табличку: “Проход воспрещен! Частное владение”. Ничего хорошего это не сулило. Впрочем, в целом неведомый частный владелец вел себя мирно, хотя и странно. Вторым делом он отгрохал на берегу огромную восьмигранную беседку в два этажа, и возвел пару сооружений, которые все приняли за вагончики для рабочих. Стало ясно, что тут назревает не меньше, чем дворянское гнездо, и строиться будут всерьез.
Однако же этим летом обнаружилось, что замысел был куда скромнее и практичнее. Владелец участка вырубил полосу ольшаника от большака до самого озера (отчего ворота, прежде стоявшие в густой чаще, оказались всего-навсего двумя столбами в чистом поле, и теперь смотрятся довольно жалко), сколотил еще несколько “вагончиков” и прочих сооружений, провел электричество, и перед воротами вместо “Проход воспрещен” повесил новую табличку: “ЗДЕСЬ КЕМПИНГ. “РОМАШКА-БРИЗ”. (Мало того, он еще потрудился напечатать довольно красочные буклеты и разложить их на осташковском автовокзале, откуда обычно и начинает свой путь турист селигерский обыкновенный. Но о буклетах речь впереди). И принялся стричь купоны. Цены, надо сказать, довольно божеские. Не дороже, чем в Крыму. Дощатый домик-вагончик на четверых, с плиткой (а следовательно, с электричеством) – 400 рэ в сутки. Палатка типа “закрытый тент”, тоже на четверых – 300. Поставить свою палатку – 100 рэ в сутки. Прокат резиновой лодки – 100 в час, за сутки 200. “Беседка” оказалась “кафе”, она же “магазин”. И так далее. Короче, по сравнению с ценами на “старых”, всем известных турбазах типа “Сокола”, при сопоставимом уровне сервиса – коммунизм просто.
Конечно, эта штука имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Во-первых, владелец кемпинга, тот самый Ваня Кедров, на пару с нашей деревенской активисткой выжил с нашего берега “диких” туристов: а то, бывало, в разгар сезона на пляж выйти нельзя было, через каждые пять метров палатки стоят и удочки в песок воткнуты. Я молчу про сортиры в кустах и мусор на пляже. Во-вторых, само по себе хорошо, что есть кемпинг с минимальным уровнем комфорта (мне-то оно не надо, у меня там дом, но, если ехать куда-нибудь в новое место, я предпочел бы такой вот кемпинг, куда не надо переть на горбу собственную палатку и где можно запереть вещи в домике и уйти, не боясь, что оставленную палатку обчистят). Короче, я думаю, что если бы по всему Селигеру натыкать десятка два таких вот кемпингов, это помогло бы слегка расчистить озеро от дикарей (а вы знаете, как они гадят? А вы думаете, они за собой убирают?) С другой стороны, о тихих закатах над озером можно теперь забыть: в кемпинге по вечерам дискотека. Но, в целом, кемпинги Селигеру скорее в плюс, чем в минус. Какое-никакое, а все-таки возрождение местной экономики. Ведь ясно уже, что на тамошнем сельском хозяйстве можно ставить крест. Земледелием там можно было заниматься только с большого горя: много у вас на морене, то есть на песке с валунами, вырастет? Животноводство – еще туда-сюда, но животноводством можно заниматься где угодно, а Селигер – один, и пасти коров там, где при минимальных вложениях действительно можно с туристов деньги грести лопатой, по меньшей мере глупо.
Кстати, сейчас Осташков – по крайней мере, мыслящая его часть, - бурлит. Селигер участвует в конкурсе на право называться “туристско-рекреационной зоной международного класса”. Аборигены не в восторге. Они резонно полагают, что купоны стричь если кто и будет, то начальство, а продукты в магазинах вздорожают для всех. Мы, местные дачники, тоже не в восторге. В конце концов, мы ехали сюда за тишиной и покоем, а “туристско-рекреационная зона” – известно, что: шум, попса, толпы народу. Но нам уже, в сущности, терять нечего: сейчас, по сути, творится то же самое, только неорганизованное. И есть надежда, что до нашего медвежьего угла оно не доберется.
Да, так вот, а когда мы вернулись в Осташков, Глюк, пока я топтался в очереди за билетами на автобус, обнаружил те самые буклетики “Ромашки-Бриза”. Которые доставили нам несколько минут счастья. Ну кто бы мог подумать, что те славные самодельные скамеечки и столик из обрезков бревен на небольшом причале – не что иное, как “плавучее кафе”? Сразу, естественно, вспомнились “Особенности национальной рыбалки” с подобным сооружением, только масштабами побольше, гордо отплывающим от пристани. Впрочем, не волнуйтесь: “плавучее кафе” надежно стоит на сваях, да если даже и отплывет, никуда не денется – воды там воробью по колено. “Мелководный пляж” – как нельзя более точное определение. Матушка ту часть берега зовет “Анапой”, потому что для того, чтобы зайти хотя бы выше колена, надо отойти от берега метров на пятьдесят. При нашем климате, далеко не анапском, это может стать проблемой… Но больше всего нас порадовал стих на развороте буклета (напечатанный, кстати, поверх фотки, не имеющей никакого отношения к нашему плесу): “Если ты в душе турист – приезжай в “Ромашка-Бриз”!” Наши литературно образованные души возмутились такой поганой рифмой, и мы машинально принялись сочинять что-нибудь поприличнее. Первая рифма, естественно, пришла мне в голову тут же – осталось подобрать остальные слова. “Земли наши – заебись! Приезжай в “Ромашка-Бриз”!” Однако и эта рифма оставляла желать лучшего. Кроме того, Глюк поставил мне на вид, что такое напечатать никак нельзя. После нескольких часов мозгового штурма (“Таких людей, как этот Брут, поберегись: они сопрут!”), в ходе которого родилось немало таких шедевров, как “Любой исполнят ваш каприз в кемпинге “Ромашка-Бриз”, или “Чистый воздух – твой девиз? Приезжай в “Ромашка-Бриз”!”, мы, наконец, спохватились, что эту рекламную кампанию нам никто не оплатит, и усилием воли заставили себя прекратить безобразия.
