(no subject)

Надо сказать, что в деревню зимой я попал впервые. Соответственно, огреб кучу экспы и наделал ряд глупостей.

В частности, понял, отчего в эскимосском языке двадцать слов для снега. Нет, ну действительно, странно называть одним и тем же словом ту градообразную крупу, которой осыпало меня в первый день, и то огромное лохматое нечто размером с некрупного мотылька, которое село мне на нос утром перед отъездом. Так же, как странно называть жесткую абразивную поверхность с причудливыми зализами и нежную тонкую корочку, как на свежей булке, одним и тем же словом «наст».

Еще я глубоко прочувствовал причины английского культового «сесть у камина и вытянуть ноги к огню», и то, почему так важно занять «лучшее кресло у камина». Дом у нас, в принципе, нормальная изба, но зимой мы там никогда не жили, потому утеплять особо не старались. Соответственно, хотя зима нынче сиротская, температура в доме, сколько я ни топил, упорно не поднималась выше 11-12 градусов. Чувствовал я себя, как в пещере. Там, правда, попрохладнее: постоянные плюс восемь. Но все равно. ( Read more... )

(no subject)

Надо сказать, что в деревню зимой я попал впервые. Соответственно, огреб кучу экспы и наделал ряд глупостей.

В частности, понял, отчего в эскимосском языке двадцать слов для снега. Нет, ну действительно, странно называть одним и тем же словом ту градообразную крупу, которой осыпало меня в первый день, и то огромное лохматое нечто размером с некрупного мотылька, которое село мне на нос утром перед отъездом. Так же, как странно называть жесткую абразивную поверхность с причудливыми зализами и нежную тонкую корочку, как на свежей булке, одним и тем же словом «наст».

Еще я глубоко прочувствовал причины английского культового «сесть у камина и вытянуть ноги к огню», и то, почему так важно занять «лучшее кресло у камина». Дом у нас, в принципе, нормальная изба, но зимой мы там никогда не жили, потому утеплять особо не старались. Соответственно, хотя зима нынче сиротская, температура в доме, сколько я ни топил, упорно не поднималась выше 11-12 градусов. Чувствовал я себя, как в пещере. Там, правда, попрохладнее: постоянные плюс восемь. Но все равно. ( Read more... )

(no subject)

Однако же поохотился я успешно. Зимой для удачной фотоохоты главное – что? Погода. Желательно – разнообразная. Ну, а тут с Селигером потягаться трудно. Провел я там всего три дня, и все эти дни были разные. Каждый из них запомнился своим цветом. Условно, конечно, потому что каждый день сам по себе тоже был разный, но все-таки первый был – сизый, предштормовой: ( Read more... )

(надул, конечно: обещанной бури не случилось, да я и не рассчитывал. Селигер, сэр!)

Второй – белый с золотом на голубом: ( Read more... )

Третий же разделился на две половины. Утро было серебряным и перламутровым: ( Read more... )

а вечер – золотой: ( Read more... )

(no subject)

Однако же поохотился я успешно. Зимой для удачной фотоохоты главное – что? Погода. Желательно – разнообразная. Ну, а тут с Селигером потягаться трудно. Провел я там всего три дня, и все эти дни были разные. Каждый из них запомнился своим цветом. Условно, конечно, потому что каждый день сам по себе тоже был разный, но все-таки первый был – сизый, предштормовой: ( Read more... )

(надул, конечно: обещанной бури не случилось, да я и не рассчитывал. Селигер, сэр!)

Второй – белый с золотом на голубом: ( Read more... )

Третий же разделился на две половины. Утро было серебряным и перламутровым: ( Read more... )

а вечер – золотой: ( Read more... )

(no subject)

Ну вот, я вернулся с Селигера. Есть две новости, одна хорошая, другая плохая. Хорошая – это что волки меня не съели. Плохая – это что нет там ни хера никаких волков! То есть где-то они, конечно, есть. Говорю же, там и медведи есть. Где-то. Но я лично их не видел. Каких там волков! Я не видел ни единой несчастной белки! Следы видел. Заячьи, лосиные и то, что при большом воображении можно принять за лисьи следы. Хотя возможно, они были собачьи. А из живой фауны я не видел ничего интереснее сороки. И еще соседкиного кота, который посмотрел на меня безумными глазами и смылся за калитку. И еще пары-тройки домашних тварей.

Когда я был совсем маленький, и мы с бабушкой сидели в деревне не до первого сентября (потому что в школу), а до упора, я помню, как в начале сентября, когда холодало и ночи становились длиннее, за деревней, за оврагом, начинали выть волки. Это было здорово. Я тогда был без ума от «Маугли», и волков совершенно не боялся, наборот, мечтал их повстречать. А у соседок, Тамары и Насти-однорукой, кабаны на огороде по ночам выкапывали картошку. Ну вот, а тут – нифига. Ночью тишина, аж в ушах звенит. Заячьих следов я, если честно, в детстве тоже больше видел. В Филевском парке. Охотники все зверье распугали, что ли?

(no subject)

Ну вот, я вернулся с Селигера. Есть две новости, одна хорошая, другая плохая. Хорошая – это что волки меня не съели. Плохая – это что нет там ни хера никаких волков! То есть где-то они, конечно, есть. Говорю же, там и медведи есть. Где-то. Но я лично их не видел. Каких там волков! Я не видел ни единой несчастной белки! Следы видел. Заячьи, лосиные и то, что при большом воображении можно принять за лисьи следы. Хотя возможно, они были собачьи. А из живой фауны я не видел ничего интереснее сороки. И еще соседкиного кота, который посмотрел на меня безумными глазами и смылся за калитку. И еще пары-тройки домашних тварей.

Когда я был совсем маленький, и мы с бабушкой сидели в деревне не до первого сентября (потому что в школу), а до упора, я помню, как в начале сентября, когда холодало и ночи становились длиннее, за деревней, за оврагом, начинали выть волки. Это было здорово. Я тогда был без ума от «Маугли», и волков совершенно не боялся, наборот, мечтал их повстречать. А у соседок, Тамары и Насти-однорукой, кабаны на огороде по ночам выкапывали картошку. Ну вот, а тут – нифига. Ночью тишина, аж в ушах звенит. Заячьих следов я, если честно, в детстве тоже больше видел. В Филевском парке. Охотники все зверье распугали, что ли?